Отправлено: 23.03.09 15:05. Заголовок: Симона Синьоре

Симона Синьоре
(Симона Анриетта Шарлотта Каминкер)
25 марта 1921 г. - 30 сентября 1985 г.





Симона Каминкер-Синьоре родилась 25 марта 1921 года, в Висбадене, на Рейнской земле. Спустя два года семья переехала во Францию.
Отец Симоны - из семьи ювелира. Получил юридическое образование, но вскоре изменил род деятельности, став переводчиком.
Симона была единственным ребенком в семье. "У меня не было ни собаки, ни кошки, ни роликовых коньков - только золотые рыбки, проплывающие за толстым стеклом аквариума, - вспоминала она. - А я так мечтала о брате!" Когда девочке исполнилось девять лет, ее терпение было вознаграждено. На Рождество в их семье появился Ален, а спустя полтора года - еще один сын, Жан-Пьер. "Вот тогда я впервые почувствовала, как во мне пробудился материнский инстинкт", писала Симона.
http://www.podruga.net/gzl/0017.html



Начало войны застало семью Каминкеров — мать, Симону и ее двух братьев — на юге, в городке Сент Жильда. С приходом немцев дом, где они жили, был конфискован, и они вернулись в Париж. Отец же почти всю войну провел в Англии, работая на радио и “вещая” на оккупированную Европу. Совсем юная, Симона пару лет служила посыльной в парижской газете “Le Nouveau Temps”, а затем вошла в содружество молодых, непримиримых интеллектуалов, собиравшихся в знаменитом кафе “Флор”. Тогда же она и начала сниматься в маленьких, “костюмированных” ролях для кино. В качестве сценического имени она взяла девичью фамилию матери “Синьоре”.
Скрытый текст

Уже после войны, выйдя замуж за режиссера Аллегре, Симона родила дочь Катрин. Но в конце 1940-х годов она познакомилась с шансонье Ивом Монтаном, и в 1951 году вышла замуж во второй раз. Свадьбу отпраздновали в Поль де Вансе: название этого, дорогого им обоим городка появится затем в одной из песен Монтана. Симона играла в театрах, снялась во французском фильме “Тень и свет” в роли сумасшедшей пианистки, которую убивали при звуках Первого концерта Чайковского, однако стала известна широкой публике и получила кинематографический приз в Англии за свою роль в фильме “Золотой шлем”. Концерты Монтана требовали разъездов, и влюбленная в мужа Симона, не хотевшая ни ан минуту расставаться с мужем, решительно объявила, что сниматься в кино больше не будет. Теперь она поджидала Монтана во время концертов за кулисами, всегда встречала его дома ужином. Она даже взялась за вязанье. Это желание быть “всегда рядом”, могло превратить ее, однако, в “бывшую актрису” и “бывшую мадам Монтан”. Понимание этого пришло к Симоне после небольшого житейского эпизода. Как преданная и ненавязчивая жена, она сидела за спицами, а Монтан в соседней комнате репетировал, и что-то у него не ладилось. Он ходил туда-сюда и вдруг заметил, что лежавший на рояле листик с записями там уже не лежит. После вопросов “Где листик?” и “Что это ты сидишь здесь и вяжешь?”, — она осознала, что просто действует мужу на нервы. “Я здесь, потому что хочу быть здесь, а иначе я бы работала”. На что Монтан воскликнул: “Легко сказать, а где же предложения?!” Он был не прав: хотя прошло почти полтора года с момента начала ее “безработной жизни”, тем не менее, предложения по-прежнему поступали. Вот и недавно ее пригласили на главную роль. Как вспоминает Симона, она встала, аккуратно свернула вязанье и взяла телефонную трубку, все еще ожидая, что Монтан остановит ее. Но тот уставился в газету. У нее промелькнула мысль, а вдруг на роль уже кого-то взяли? Тем не менее, она спокойно, как игрок в покер, набрала номер и сообщила продюсеру, что согласна на роль Терезы Ракен. К счастью, на том конце ответили, что контракт можно подписать хоть завтра. Повесив трубку, Синьоре обернулась к Монтану и сказала только два слова: “Вот видишь?!” Конечно, и потом она, бывало, сопровождала Монтана в концертных поездках, но “баланс” в семейной жизни был восстановлен. В фильме “Тереза Ракен” ее партнером был Раф Валлоне, один из замечательных актеров итальянского неореализма. По сценарию он был любовником Терезы, с Симоной им работалось хорошо, и они нравились друг другу, но, как писала позже Синьоре: “Я любила Монтана, а Валлоне уважал жен, любящих своих мужей-итальянцев”. Тут следует напомнить, что “Монтан” — это сценическое имя итальянца Иво Ливи. Советские власти благожелательно относились к Монтану — бывшему рабочему и сыну рабочего-коммуниста. А тут еще знаменитый Образцов, влюбившись во время парижских гастролей своего театра в песни Монтана, познакомил с ними огромную аудиторию советских слушателей. Так, в 1956 году Ива Монтана пригласили СССР на серию концертов. За пару месяцев до запланированного визита они с Симоной отправились в столицу ГДР Берлин на съемки фильма по “Салемским колдуньям” Миллера. В пьесе речь шла не столько о знаменитом салемском процессе, как о Комиссии по антиамериканской деятельности (“охота на ведьм”). Это еще больше понрявилось советским руководителям, которые почувствовали в Монтане и Синьоре “своих”. После съемок они вернулись в Париж и стали вместе со своими музыкантами готовиться к поездке в Москву. Но тут случилось непредвиденное. В Венгрии народ выступил против промосковской политики своего правительства, и это выступление было жестоко подавлено советскими войсками. Монтан и Синьоре задумались, не отменять ли им гастроли, ведь их приезд в Москву может быть истолкован как одобрение политики Кремля? Их многочисленные знакомые, французские деятели культуры и искусства, — настаивали на отмене гастролей. А член ЦК французской компартии, знаменитый писатель Луи Арагон вел себя “двойственно”: в глаза говорил, что ехать нужно, а за глаза — что поездка несвоевременна... Никто не знает, чем в действительности руководствовались Монтан и Синьоре, но в декабре 1956 года они все же в Москву отправились. Концерты проходили с большим успехом. В отснятом в ходе их поездки документальном фильме можно было увидеть стоящую за кулисами зала им. Чайковского Симону, которая со слезами на глазах слушала песню “Когда поет далекий друг” Марка Бернеса. Этим “далеким другом” был Ив Монтан. Монтан и Синьоре побывали в гостях у тогда “маловыездного” Ильи Эренбурга, и, как вспоминает Симона, по совету парижских друзей привезли ему сигареты “Галуаз” и овечий сыр. На заработанные на гастролях деньги (не доллары и франки, а рубли) Симона купила в ГУМе — конечно, в спецсекции для иностранцев, куда ее привели, — две шкурки сибирского соболя, которые потом много лет придавали особую элегантность ее парадным туалетам. На один из последних концертов Монтана пришел сам Никита Хрущев, а затем он их пригласили на ужин в небольшом кругу высших советских руководителей. Разговор, в основном, пошел не о песнях Монтана, а о реакции мира на венгерское восстание и его подавление советскими войсками. Как вспоминает Синьоре, Хрущев внимательно их слушал, задавал вопросы, вел себя непосредственно. У Симоны создалось впечатление, что Хрущев “впервые слышал правдивую оценку венгерских событий”. Говорили они и о других политических делах. “Вот с Тито ведь вы ошиблись?”, — спросил Монтан у Хрущева. — “Да, ошиблись, но мы свои ошибки признаем”, — имея, в виду свою речь на ХХ съезде КПСС, парировал Хрущев. Синьоре пишет, что беседа продолжалась часа два, была интересна обеим сторонам, и лишь Молотов все это время молчал, как камень. Хрущеву артисты очень понравились, в знак чего “хозяин” для обратного перелета предоставил им... правительственный самолет. С благословения Хрущева последовала концертная поездка по европейским странам социалистического лагеря. В Югославии, где к ним относились как к “своим и коммунистам”, их дружелюбно принимал на своей вилле Иосиф Тито. Через какое-то время Симона снялась в фильме “Путь наверх”. Фильм повествует о честолюбивом молодом человеке “из простых”, который рвался в высшее общество, и, при этом, бессовестно предавал свою любовь, актрису по имени Алис Айсгилл, которую и играла Синьоре. Фильм имел огромный успех у английских и американских зрителей. Когда в 1959 году она с Монтаном приехала в Штаты на серию концертов “Вечер с Ивом Монтаном”, то ее узнавали везде, а узнав, приветствовали словами “Привет, Алис!”. Все это Симону радовало, беспокоило же ее то, что не нашлось “американского Образцова”: Монтана в Америке никто не знал. Как отнесутся к его выступлениям здешняя публика и критики, не воспримут ли они Монтана лишь как “мужа Симоны Синьоре?” А пока, до первого концерта, они решили не брать с собой дочь-школьницу. Если же первый концерт пройдет успешно, то они ее вызовут и отправят учиться в американскую школу. Монтан и Симона остановились в старомодной нью-йоркской гостинице “Алгонкин”. Семейная обстановка в гостинице напоминала Париж, а посвященные в планы насчет дочки горничная и дежурный клерк уверяли, что “девочку уже можно вызывать”. И, действительно, на первом концерте успех Монтана превзошел все ожидания, после чего последовала гастрольная поездка по всей Америке. В Голливуде они задержались. Монтан начал сниматься вместе с Мэрилин Монро, в фильме “Давайте займемся любовью”. К сожалению, этот фильм изначально имел глуповатый сценарий, и ни в какое сравнение не мог идти с его европейскими фильмами “Плата за страх” и “Зет”. А Симоне как раз вручили Оскара за лучшую женскую роль в фильме “Путь наверх”. А затем, через пару лет, она снялась у режиссера Стэнли Крамера в фильме “Корабль дураков”, сыграв там благородную и любящую женщину. Затем последовали роли в чеховской “Чайке” (Швеция), в шекспировском “Макбете” (Англия), в “Лисичках” по пьесе Л.Хеллмана (Франция). За телевизонный фильм “Small Rebellion” ее наградили телевизионным аналогом Оскара, призом Эмми. Видимо осознав свою политическую близорукость после знаменитой поездки в Москву в 1956 году, Синьоре и Монтан стали откликаться на политические события в мире. В 1969 году они встречались с первым президентом Израиля Бен Гурионом. В 1968 году они отправили письмо советскому послу в Париже, на этот раз осуждая подавление “пражской весны” и выражая свою солидарность с демонстрантами, вышедших с протестом на Красную площадь. “Очень хорошо для СССР, что эти пятеро (они не знали, что вышедших было семь, — Прим. Л.В.) существуют, и что они — советские граждане” — писали бывшие “преданные друзья” СССР. Это письмо облетело все европейские газеты, но из советских граждан его видел, пожалуй только посол СССР во Франции. Симона Синьоре участвовала также в “Манифесте 121” — обращении к правительству Франции в защиту алжирцев, выступивших против французской колониальной политики. После этого “Манифеста” известные деятели культуры лишились государственных субсидий, и Монтан из солидарности с ними отказался от ряда выступлений. Симона была инициатором фильма “Признание” — об антисемитском процессе Рудольфа Сланского в Чехословакии Она познакомила Монтана с Артуром Лондоном, одним из обвиненных и выживших по этому процессу. В начале 1980-х годов они едут в Польшу, на родину отца Симоне, где встречаются с основателем “Солидарности” Лехом Валенсой. Уже несколько отойдя от сцены, Симона написала роман “Прощай, Володя”, рассказывавший о судьбе еврейской семьи на Украине. О подобных судьбах ей было многое известно, ведь по отцу она была еврейкой. Существует ее портрет того времени, который так и называется “Стол, пишущая машинка и лист бумаги”. Особое место в ее ролях в кино занимает замечательный фильм “Мадам Роза”, который поставил в 1977 году израильский режиссер М.Мизрахи, использовав для сценария книгу Ромена Гари. В книге воспоминаний Симоны Синьоре мне встретилось интересное высказывание: “Женщины с годами стареют, а мужчины — мужают. В этом — разница”. Словно в подтверждение этих слов, через несколько лет после ее кончины молодая секретарша Монтана родила сына, и он признал его своим. Однако, другом всей жизни для него навсегда осталась она, Симона Синьоре. "Seagull" #13(24) от 2 июля 2004 г. Людмила Вайнер (Чикаго)

 Отправлено: 23.03.09 15:12. Заголовок: Симона Синьоре

Ив Монтан и Симона Синьоре впервые встретились 19 августа 1949 года под синим небом Прованса на террасе ресторана «Золотая голубка», где спустя два года они отпразднуют свою свадьбу. Им обоим тогда было по 28 лет. Она - известная актриса, жена режиссера Ива Аллегре и мать их дочери, трехлетней Катрин. Монтан, приехавший на гастроли в Ниццу, - восходящая звезда мюзик-холла, получивший прозвище «Динамит на сцене» («De la dynamite sur scene»). У него темное прошлое и сомнительная репутация донжуана окраин, попавшего на столичные подмостки во многом благодаря протекции великой Эдит Пиаф, чьим возлюбленным он был в течение двух лет. Симона Каминкер (Синьоре - псевдоним, взятый в честь знаменитого французского киноартиста Габриэля Синьоре), дочь буржуа из Нейи, выкуривавшая пачку «Голуаз» в день, подруга Превера и Сартра, на первых порах внушала известную робость сыну итальянских эмигрантов Иву Ливи (Монтан - тоже псевдоним, пришедший как память детства, когда его мать звала обедать, крича по-итальянски: «Ivo monta! Ivo monta!» - «Иво, поднимайся!»).
В своей первой книге «Солнцем полна голова» Монтан так описывал их историческую встречу: «Посреди двора, окруженная легкокрылыми голубями, стоит молодая женщина. У нее необычайно светлые волосы. Она улыбается точь-в-точь, как улыбаются девушки на старинных картинах итальянских мастеров. Я знаю, что ее зовут Симона Синьоре; я никогда не видел картин, в которых она снималась; я не знаком с ней, но я знаю, что сейчас подойду к ней, стараясь не вспугнуть голубей, и скажу ей две-три фразы - просто так, все равно какие две-три фразы, чтобы она повернулась ко мне, две-три фразы, так, чтобы не вспугнуть голубей... Это был счастливый день. И всякий раз, когда я вспоминаю его, передо мной возникают светлые волосы, блики солнца, голуби и Симона в то самое мгновение, когда она взглянула на меня и поняла, что я иду к ней».
Много позднее, в конце 80-х годов, уже после смерти Синьоре, когда Монтан начал писать новую книгу воспоминаний, он дал другую, более правдоподобную, версию их знакомства: «Образ женщины с голубями мы не разрушали, чтобы не разочаровывать журналистов. Существует действительно фотография, на которой Симона, сидя на корточках, кормит голубей, пристально глядя на кого-то (может быть, на меня, но я за кадром)...
Нас представили друг другу в «Золотой голубке», а уже на следующий день мы обедали вместе. За десертом, взяв ее за руку, я прошептал: «Какие у вас тонкие запястья!» - и с тех пор мы не расставались».

http://www.peoples.ru/art/cinema/actor/signoret/history.html

 Отправлено: 23.03.09 15:27. Заголовок: Симона Синьоре

Она с большим трудом пробивалась на съемочную площадку. Ее необычная красота нравилась далеко не всем режиссерам. Пока Симона не встретила Ива Аллегре, никто толком не оценил ее актерских достоинств. Иву Аллегре понравилось в ней буквально все. Синьоре стала его женой и получила шанс стать актрисой.

Затем произошла встреча с человеком, который, хотя и родился в один день с Аллегре и даже был его тезкой, ничуть не напоминал мужа Симоны. Но именно он, Ив Монтан, стал ее судьбой. Он искренне любил Симону, но его самого любили тысячи женщин. Перед некоторыми он просто не мог устоять. Например, перед Мэрилин Монро. Когда их роман выплыл наружу, Симона Синьоре на бестактные вопросы журналистов спокойно отвечала:

– А что бы вы стали делать, окажись с вами рядом Мэрилин Монро?

Ее юмор всегда был слегка горьковатым. Внешнее спокойствие часто давалось с трудом. Симона начала пить, и пить всерьез.

Рядом с ней, умницей (три языка, отличное знание истории), Монтан иногда чувствовал себя скованно. Но именно то, что Симона в чем-то превосходила его самого, привязывало его к жене даже тогда, когда из белокурой красавицы она превратилась в грузную женщину с отечным от частых возлияний лицом.

Симона Синьоре заставляла себя приходить в норму и снималась у Луиса Бунюэля, у Стэнли Крамера, с успехом играла в театре. Но всегда казалось: все сделано не так, можно лучше.

Когда она ушла из жизни, Монтан часто повторял: Симона – единственная женщина, которую он по-настоящему любил.
http://www.kinomag.ru/actor-acz302.html



«Любовь слепа, но брак - гениальный окулист.»
Симона Синьоре

Ив Монтан однажды признался: "Я встретил двух замечательных женщин: Эдит Пиаф, которая вывела меня на французскую эстраду, и Симону Синьоре, значение которой в моей жизни трудно переоценить".

"В кино так часто снимают встречи на вокзале, что я боюсь показаться банальной, - писала Симона о первой своей встрече с Ивом. - Это была робость, неловкость мужчины и женщины, которые встречаются после трех недель разлуки. И вот каждый из них все три недели только и спрашивал себя, думает ли он (она) обо мне. Это хорошо сыграть, но лучше пережить самой". В 1949 году у нее родилась дочь Катрин. Но брак Симоны и Ива Аллегре так и остался незарегистрированным.

А потом... Его тоже звали Ив. Ив Монтан. Женщина, которая любит, запоминает мельчайшие детали. Пройдут годы, десятилетия, но она всегда безошибочно назовет вам не только дату, день, место, но даже время встречи. Вот так, как Симона: "Это было 19 августа 1949 года в Сент-Поль-де-Ванс, в кафе "Коломб д'0р", в половине девятого". Почему-то эти подробности приобретают какую-то свою, особую значимость. К тому времени Монтан уже был звездой мюзик-холла, Симона - преуспевающей киноактрисой. После их первой встречи прошло еще четыре дня, и... "произошло нечто молниеносное, неприличное и необратимое". Это сильнейшее чувство будет продолжаться двадцать семь лет. "Сердце мое разрывалось на части. Надо было особенно сильно любить, чтобы ринуться в это удивительное путешествие", - скажет она. Она собрала вещи и переехала к нему, а "иначе, - как сказал Монтан, - все это ни к чему, и звонить незачем".

Они поженились 22 декабря 1951 года в мэрии Сент-Поля. Было им в ту пору по тридцать лет. Широкую известность Симоне Синьоре принесло исполнение роли Мари в фильме режиссера Жака Беккера "Золотая каска" (1952). Исполнение этой роли, проникнутое глубиной и подлинным драматизмом, было отмечено призом британских режиссеров и критиков - "Фомина". Но наиболее полно драматический талант Симоны Синьоре раскрылся в ролях Терезы Ракен (одноименный фильм Марселя Карне, 1953) и Элизабет Проктор (фильм "Салемские колдуньи" по пьесе Артура Миллера, 1957). Тонкое мастерство Синьоре ярко проявилось в роли Элис в фильме английского режиссера Джека Клейтона "Место наверху" (1958). За исполнение этой роли Симоне Синьоре была присуждена первая премия на Международном кинофестивале в Каннах (весной 1959) и премия "Оскар" Американской киноакадемии.
http://jjew.ru/index.php?cnt=12930




«IVO, MONTA! — Поднимайся, Иво!» Именно так в детстве кричала из окна мама, когда звала будущего кумира Европы и Америки домой. Тогда еще не было Ива Монтана, был Иво Ливи. Потом начинающий певец и актер решит создать себе псевдоним именно по мотивам материнского возгласа. Вероятно, это единственный откровенно трогательный факт в биографии Ива Монтана. Впрочем, есть еще один светлый эпизод в его жизни. Вот как описывает его сам Ив Монтан в своей книге «Солнца полна голова»: «Посреди двора, окруженная стаей голубей, стоит молодая женщина. Она улыбается, как девушки на старинных картинах итальянских мастеров... Я знаю, что стоит подойти к ней, стараясь не спугнуть голубей, и сказать ей две-три фразы — просто так, чтобы она повернулась ко мне... Это был счастливый день. И всякий раз, когда я вспоминаю его, передо мной возникают светлые волосы, блики солнца, голуби и Симона в то самое мгновение, когда она взглянула на меня и поняла, что я иду к ней». Так родилась самая счастливая любовная пара в истории французского кино. Их популярность в Советском Союзе была огромной. Однако мало кто знал, что настоящая фамилия Симоны — Каминкер. Отец ее был из австрийских евреев. Юрист по образованию, он часто вынужден был оставлять семью (жившую в основном в Париже), работая в качестве переводчика на международных конференциях, конгрессах. Отец был довольно богат. Симону воспитывали в строгости (минимум развлечений, максимум занятий), и вела она себя, как девочка из хорошей семьи. Но с приходом немцев в Париж фамилия Каминкер не гарантировала безопасности, а состоятельность роли не играла. Позже она напишет: «Я была еврейкой. Но у меня не было документа о том, что я француженка. В 1921 г. никто не верил, что понадобится такой документ».
http://www.alefmagazine.com/pub211.html

 Отправлено: 23.03.09 15:30. Заголовок: Симона Синьоре

"Колышущаяся фигура на сцене вызвала к жизни другое воспоминание: визит в 1957 году в Москву Ива Монтана и Симоны Синьоре. Ив Монтан тогда тоже дал концерт, и Букник помнил, что его длинная и очень гибкая фигура увеличивалась во много раз прожекторами – тень от него тянулась к потолку и показывала свою собственную пантомиму. Восторгу советских людей не было конца. Ив Монтан спел, а его обворожительная жена Симона Синьоре щедро улыбалась фотокамерам. Однако за этот единственный визит Симоны Синьоре (бывшей Каминкер) в Страну Советов ее представления о справедливости не изменились. Очень скоро она стала бороться за права советских диссидентов и подписывать воззвания в защиту Солженицына и Сахарова. Родилась актриса 25 марта 1921 года. "